Бои в Ковеле

Очень тяжелые, кровопролитные бои проходили за город Ковель.

О боевом эпизоде на подступах к городу Ковель рассказывает бывший сапер 1028 с.п. Галицкий Н.Е.

"Мы осаждали дорогу, ведущую к городу Ковель. Дорога была насыпная, высокая, укатанная гравием и щебенкой. Противник, почувствовав нашу слабость в этот день (11 апреля 1944 г) предпринял несколько контратак. К вечеру мы были неузнаваемые: изнурительные в грязи. С наступлением темноты нам доставили ужин. Поужинали молча, закурили тоже молча. Командир саперного взвода Зудин Василий Ильич обратился ко мне и приказал: "Галицкий, эту дорогу сегодня ночью заминируй. Завтра в 9 часов по ней пройдут танки противника. Это я знаю их чертей. "Танки пойдут только по дороге. С обеих сторон дороги болото, поросшее толстым ольховником."

И вот я с Петросяном поползли и поволокли четыре противотанковые мины. На дороге лежало много трупов. Это нам позволило спрятаться за них при вспышках ракет противника.

Примерно на середине нейтральной части дороги стали копать лунки. Дорога была твердая, как камень. Но я взял с собой немецкую пехотную лопатку. Она складывается, как нож складной и она превращается в кирку-мотыгу. Ею я и долбил эти лунки. Но осветительные ракеты противника не давали свободно работать. Когда она летит вверх - не светится, летит вниз - светится. Вот за период, когда она не светит - работаем, а так прячемся за трупы. Работали всю ночь. Начало светать и мы поползли назад. А Зудин уже все глаза проглядел, - "Заминировали?" "Да", - ответил я. Утром доставили завтрак. Позавтракали и закурили. Это уже было 12 апреля.

"Идут три танка, а за ним, за каждым - по 20 автоматчиков. " Все замерли, притаились.

А я жил на "острие бритвы." Ведь у них тоже есть саперы. Они могли снять мины. Идут и идут и не подрываются. Зудин хватает пистолет и на меня. "Где твои мины?" Не успел Зудин выстрелить, как сильный взрыв потряс землю и наши сердца. Танк окутался огромным столбом дыма. Второй танк стал обходить его и наскочил на свою мину. Третий танк развернулся и пошел назад. Автоматчики побежали не вслед, а впереди него. На следующий день 13 апреля это дошло до командира 1028 с.п. Андреева. Он со своим ординарцем Лешкой появился у нас и спросил у Зудина: "Кто это сделал?” Зудин показал на меня. И приказал Зудину: «Пиши на него: "За отвагу.

Ответственный секретарь дивизионной газеты "На разгром врага" Н.Титаренко вспоминает два эпизода в боях за город Ковель...

"Летом 1944 года на подступах к Ковелю разгорелись тяжелые бои. В одном из них офицер Машков из 260 с.д., укрывшись в стоге сена, наблюдал за маневрами вражеского бронепоезда.

Отразорвавшегося неподалеку снаряда его ненадежное укрытие загорелось. Не успел Машков оценить обстановку, как на нем вспыхнула одежда. Его ещё можно было спасти, и товарищи хотели сделать это, бросившись к нему на выручку. Но офицер остановил их, приказав немедленно спрятаться в безопасное место. Ведь на фоне огня они представляли хорошую мишень для неприятеля. Отважный воин погиб, но никто из товарищей не пострадал.

А вот другой случай. Командир артдивизиона майор Максимов находился на наблюдательном пункте, когда в атаку ринулись немецкие танки. За ними плотной цепью следовала пехота. У наших стрелковых подразделений сил было мало, чтобы противостоять. Не было надежды и на артиллеристов. Вообще они могли бы помочь, но риск накрыть своих был велик. Если бы Максимов принял решение отойти, никто бы не обвинил отважного артиллериста в трусости. Увидев перед собой скопление танков и пехоты он вместо команды "Отойти" передал на батарею приказ: "Огонь на меня!"

Враг был остановлен. Его потери были настолько велики, что он больше не предпринимал попыток атаковать нас на этом участке."

Вспоминает сапер 1028 с.п. Ручинский Алексей Павлович

"Когда наш полк держал обороне под г. Ковель от командования, мы, саперы, получили приказ: "Перебраться через реку Турию в тыл фашистской обороны и заминировать дорогу, по которой фашисты ночью подвозят боеприпасы". Я и 5 товарищей приказ выполнили. При возвращении возле речки фашисты нас обнаружили, открыли ураганный огонь из пулеметов и минометов. Нам пришлось спускаться в речку под обрывистым берегом; отходили в сторону обнаруженного моста. Лодки взять не удалось. Речку перешли вплавь, возвратились без потерь.

За местом заминированной дороги вели наблюдение. Вражеская машина взорвалась на наших минах.

За эту операцию я был награжден медалью "За Отвагу" и знаком "Отличный минер".

Вспоминает командир взвода 76 мм орудий 1026 с.п. Салапин Александр Иванович

"1026-й стрелковый полк находился в обороне под городом Ковель. Полковая батарея 76 мм пушек, на конной тяге, куда я был направлен командиром взвода, занимала позиции почти прямо в линии обороны стрелковых рот. У трех орудий огневые позиции располагались на опушке леса (впереди недалеко виднелся город), а четвертое орудие было выдвинуто далеко на правый флаг, на самую окраину Ковеля. Его огневая позиция располагалась у одного , сохранившегося на окраине города, дома.

Наблюдательный пункт (НП) батареи был выдвинут вперед и располагался в остове разрушенного дома. В одну из ночей прямым попаданием фашисты разрушили НП. Хорошо, что в это время разведчики находились в подвале, и поэтому потерь не было.

Будучи в обороне, постепенно все орудия батареи были пристреляны все направления траншеи, систем огневых средств врага и составлена карта реперов на немецкой обороне. В бинокль видно было, как фашисты дооборудовали свои окопы, а иногда при солнечной погоде принимали солнечные ванны.

Когда поступила команда о ведении огня, то снарядами старались угодить в те места, которые наблюдали.

По ночам немцы сильно обстреливали подходы, дороги, ведущие к переднему краю нашей обороны.

Так что в ночное время передвижения должны быть осторожными и внимательными. Бойцы батареи по очереди несли караульную службу, стояли в дозорах. Все было готово к немедленному вступлению в бой. А разведчики вели наблюдения и по выстрелам засекали новые точки врага, проверяли и сверяли свои данные наблюдения.

Так незаметно проходили дни июня 1944 года. В один из дней на флангах активизировалась огневая подготовка, не переставая, стала более оживленной ружейно-пулеметная перестрелка. Это шла разведка боем, а на другой день мы узнали, что наши войска-соседи на флангах перешли в наступление.

Боясь полного окружения, немцы вынуждены были оставить Ковель. Шли упорные бои в течение всей весны. Большинство кварталов лежало в руинах, многие дома сгорели. Город был начинен огромным количеством мин. Поэтому 1026 стрелковый полк обошел город и двинулся с боями на запад.

К западу от города немецко-фашистские войска подготовили рубеж для остановки наступления наших войск. Поэтому бои с каждым днем становились всё ожесточеннее и кровопролитнее. Ожесточенные бои разгорелись за высоту 212. Это высота была подготовлена фрицами в сильный опорный пункт с большим количеством траншей, ходов сообщений, огневых точек и после выяснилось, там были закопаны в земляных укрытиях танки типа "Пантера". Здесь немцы надеялись остановить наше наступление. И действительно в начале июля 1944 года наступление несколько замедлилось. Враг, бросив новые силы, применяя авиацию, пытался во что бы то ни стало остановить наше наступление. Особенно тяжелые бои полк вел при взятии высоты 212, недалеко ОТ деревни Кошары. Бои шли несколько дней. К ночи, как правило, бои несколько затихали.

Наступило 8 июля. Наш взвод 76 мм пушек, получив приказ, поддерживать один из батальонов 1026 стрелкового полка из глубины боевых порядков выдвигался на передний край, где уже передовой батальон вел бой за захват деревни. Вот раздалось громкое, протяжное "Ура!" и вскоре наступила некоторая пауза тишины. В это время мы подходили к деревне, очищенной от немцев. Пехота обоих батальонов сходу прошла через селение, чтобы на плечах врага ворваться на высоту 212, лежащую к западу от деревни. Но это не удалось. Солдаты стрелковых рот полка встретили яростное сопротивление врага и поэтому залегли, дожидаясь поддержки огнем артиллерии и подошедших танков. Орудия артполка из глубины расположения наших войск сделали несколько артналетов по позициям немецких войск. А орудия моего взвода выдвинуты были на окраину деревни и по моему приказу повели огонь по обнаруженным огневым точкам врага.

Вот на окраину деревни выдвинулись шесть танков Т-34. Они начали дести прицельный огонь по ожившим пулеметным точкам.

Но в это время на низкой высоте показалась девятка пикирующих бомбардировщиков Ю-88. Они стали входить в пике и сбрасывать на расположение наших войск контейнеры с несколькими бомбами и несколько фугасных. Деревня сгоревшая, тоже подверглась бомбёжке. По счастливой случайности из нашего взвода никто не пострадал. А бой, затихший во время бомбежки, снова разгорелся с новой силой. Наконец танкам поступил приказ идти на поддержку пехоте. Танки ушли вперед, оторвавшись от стрелковых подразделений, и попали с флангов под огонь вражеских орудий. Были подбиты три танка, а затем ещё два. Бойцы рот достигли подножья высоты, но из-за отсутствия поддержки танков и больших потерь, вынуждены были залечь. Несмотря на поддержку огня артиллерии нашего взвода, бившего по огневым точкам врага, успех пехоты не был развит.

Плотный ружейно-пулеметный огонь врага и разрывами мин остановил поредевшие ряды наших воинов. К ночи бой потихоньку затих. Наши бойцы так и остались на подступах к высоте на открытой местности. Ночью я выдвинул орудия взвода к расположению пехоты. И там во ржи оборудовал огневые позиции. Так прошло несколько дней. Подтянув свежие силы, особенно много артиллерии разных калибров, пополнив поредевшие ряды стрелковых рот полк и вся 260 стрелковая дивизия 18 июля 1944 года перешли в наступление. После мощной артподготовки наша пехота, несмотря на сопротивление врага, ворвалась на высоту 212 и стала развивать наступление вглубь обороны врага. Высота была взята, а через два дня 1026 стрелковый полк вышел к государственной границе и успешно её перешёл."

О боях в Ковеле вспоминает артиллерист Гулин Иван Алексеевич

"Во всех подробностях помню последний для меня бой в г. Ковеле. В течение нескольких дней продвигались по утопающим в грязи улицам. Вместе с сержантом Михаилом Кондратенко били по фашистам из 45-мм пушки, которую в шутку называли "Прощай, Родина!" Пехота не раз нас оставляла на открытой позиции. Но на этот раз помогла тащить пушку в предрассветном сумраке по Брестскому шоссе, по обе стороны которого, были разлившиеся болота. Уже близки строения второй половины города. Но тут-то и ждал враг.

Ударили пулеметы, засвистели мины, а с боков по наземной цели стали бить зенитки. Пехота прижалась к земле, но Михаил Кондратенко вел из сорокопятки интенсивный огонь. Я подавал снаряды. Помню, как снайперовская пуля обожгла висок, как от удара отбросил в сторону ушибленную ногу, как бухнул в воду срезанный с пояса диск автомата. Но пушка стреляла. Пулеметы и минометы вскоре заглохли. Кондратенко и находившийся на НП батареи 120 мм минометов старшина Крепак поднял пехоту, и она заняла первые дома. Перетащили пушку на новую позицию и снова подавляли огневые точки противника.

Тут-то я был тяжело ранен в грудь. Так я выбыл из 1030 стрелкового полка.

Началась эпопея освобождения польской земли от фашистского господства."